По преданьям старины глубокой, обитал в этих местах страшный трехглавый дракон. И люди, жившие здесь, казнили неправедников, сбрасывая их на съедение дракону. Судьи были очень справедливыми, и невинные не попадали к чудищу.
Но вот однажды осуди­ли женщину, обвинив ее в неверности. — Но в чем вина моя? — плакала и причитала женщина. — Меня отдали в жены старику, я не знала любви и жила с ним, но однажды я встретила и полюбила, я не знала, что любовь — как дурман, что теряешь разум, и все предается забвению, я полюбила, судьи, впервые и так сильно, что жизнь моя преобразилась. Прошу вас, не казните меня, дайте появиться на свет моему сыну, я жду ребенка, а после исполните то, что задумали, я виновна, но дитя мое — нет.

И тогда собрали всех мужчин и спросили, кто же отец будущего малыша, но все мужчины молчали. По щекам женщины потекли горькие слезы, она смотрела поверх голов, чтобы не выдать его, но он молчал. Неужели страх смерти страшнее любви? — крик­ нула она. — Неужели ты не достоин ее? — крикнула она еще громче, так, что проснулся дракон и заревел, содрогая землю. —Замолчи женщина, сказал ей старейший из судей, ступай и жди казни, если бы отец ребенка нашелся, мы бы сохранили жизнь твоего малыша, он бы взял его на воспитание, но раз он не нашелся, то дитя умрет вместе с тобой, не родившись на свет, — таково наше решение.

Все разошлись. Долго еще плакала женщина, пока не иссякли слезы, ей было так больно оттого, что тот, кого полюбила она, оказался недостойным среди мужей: он боялся потерять уважение среди мужчин и боялся потерять свою семью. Что может быть позорнее страха для мужчины? Но дитя, почему дитя должно оказаться в пасти дракона? И взмолилась женщина, обратившись к Всевышнему.

Ее молитва была сердечной и искренней. И однажды в темницу вошла служанка, раньше она ее не видела. Длинный плат покрывал ее голову и скрывал часть лица. — Мне позволили перед казнью покормит тебя и омыть твое тело, встань, женщина, и подойди. Девушка откинула плат, и та увидела красивое юное лицо горянки, темные волосы были сплетены в тугие косы. — Сними одежды, я омою тело твое. Женщина робко разделась, и вода из кувшина полилась на ее голову, грудь, живот.

И вот обе услышали плач ребенка, находящегося в животе. Словно бы оцепенение снизошло на обеих, они не знали, что происходит, но плач был такой отчетливый и такой жалостный, что сердце обливалось слезами. —Тише, малыш, не плачь, — говорила девушка, гладя живот женщины, — не плачь, ты не умрешь, тебе не будет больно, я обещаю тебе. —Поторопитесь, — послышался голос за дверью, — скоро рассвет, и казнь будет свершена.

Стало тихо, и вдруг девушка, сняв свои одежды, по­спешно надела одежды женщины и окутала тело ее плащом. —Одевайся, — тихо сказала она, — скорее, — и принялась одевать находящуюся в забытьи женщину. И в тот самый миг, когда вошли, женщина стояла с кув­ шином в руке, а девушка сидела в углу. —Уходи отсюда, хватит утешать ее, уходи. И ее вывели в открытую дверь. И оказалась она в темноте ночи, и, словно блаженная, пошла прочь из этих мест все дальше и дальше.

А дракон ревел в эту ночь, как никогда, и с рассветом пришли и вывели женщи­ну, что укуталась, и только глаза ее были видны. В утренней дымке горы дышали прохладой и легкий туман клубился над бурлящей водой. Привели к месту казни. Велели покаяться во всеуслышание, но женщина покачала головой, а когда она подошла к краю обрыва, как-то непривычно и грозно заревел дракон.

Ее хотели столкнуть, но она подала знак, что сама прыгнет, и все отошли, не было привычных криков и плача. И вдруг, сбросив плащ, она прыгнула в бездну, и слышно было, как захлебнулся дракон и слов­но бы стал изрыгать воду обратно, бросая струи ее в небо и потоки на берег.

Все замерли от неожиданности, потому что над водой появились головы дракона. И на одной из них сидела девушка, держась за огромный гребень и громко смеясь, потому что голова фыркала, пытаясь стряхнуть ее, но у нее ничего не получалось. «Она невинна!» — крикнул кто-то из толпы. Так девушка покорила его, и дракон позволил, чтобы его приковали к скале, и долгое время он поедал неправедных: одна голова проглатывала убийц, другая — предателей, а третья — неверных. Но однажды кто-то оклеветал невин­ных людей и их приговорили к казни.

По древним по­верьям, дракон, проглотивший невинных и оросивший себя их кровью, окаменеет. Так и случилась. Дракон окаменел — в этот раз навсегда. И бегут мимо струи воды, сменяясь то чистым, то грязным потоком, и без­молвно взирают каменные головы на бесконечный, ничем не остановимый бег времени.